Возле стеклянных дверей столовой, где уже все были в сборе и начали есть, он остановился перед столиком, загромождённым коробками сигар и египетских папирос, взял большую маниллу и кинул на столик три лиры; на зимней веранде мимоходом глянул в открытое окно: из темноты повеяло на него нежным воздухом, померещилась верхушка старой пальмы, раскинувшая по звёздам свои вайи, казавшиеся гигантскими, донёсся отдалённый ровный шум моря…